Стихотворения (1925) - Страница 2

и взять на пушку
                             нельзя рабкоров.
Знаем
           печатного слова вес,
не устрашит
                      ни донос,
                                       ни обрез.
Пишет рабкор.
                          Рабкор —
                                             проводник
ленинских дел
                          и ленинских книг.
Пишет рабкор.
                         За рабкорами
                                                  скоро
в селах
             родится
                            селькор за селькором.
Пишет рабкор!
                          Хватает стенгаз
лучше, чем пуля,
                             чем штык,
                                               чем газ.
И от того,
                 что пишет рабкор,
сохнет
            белогвардеец и вор.
Вперед, рабкоры!
                                Лозунг рабкорин:
— Пишите в упор!
                               — Смотрите в корень!

РАБКОР

Лбом
          пробив
                       безграмотья горы,
сразу
          за перья
                          засели рабкоры.
Тот — такой,
                      а этот —
                                      этакий,—
каждого
               надо
                        взять под заметки.
Спецы,
             замзавы
                            и завы,
                                         как коршуны,
злобно
             глядят
                         на работу рабкорщины.
Пишет:
            «Поставили
                                 скверного спеца,
с ним
          ни в какой работе не спеться».
Впишет,
              подумает:
                               — Кажется, здорово? —
Радостью
                  светит
                              улыбка рабкорова.
Пишет:
            «Петров
                           подозрительной масти,
лезет к бабью,
                          матершиниться мастер».
Белым
             и ворам
                            эта рабкорь
хуже, чем тиф,
                          чем взрослому корь.
Сжали кулак,
                       насупили глаз,
рады б порвать
                            и его
                                      и стенгаз.
Да у рабкоров
                          не робкий норов,
голой рукой
                     не возьмешь рабкоров.
Знают
           печатного слова вес,
не устрашит рабкора
                                      обрез.
Пишут рабкоры,
                             лозунг рабкорин:
— Пишите в упор
                               и смотрите в корень!

НЕМНОЖКО УТОПИИ

ПРО ТО, КАК ПОЙДЕТ МЕТРОШКА

Что такое?
                    Елки-палки!
По Москве —
                         землечерпалки.
Это
       улиц потроха
вырывает МКХ.
МКХ
         тебе
                  не тень
навело
             на майский день.
Через год
                  без всякой тени
прите
          в метрополитене.
Я
   кататься не хочу,
я
   не верю лихачу.
Я
   полезу
               с Танею
в метрополитанию.
Это
       нонече
                    не в плане —
в тучи
           лезть
                     на ероплане.
Я
   с милёнком Семкою
прокачусь подзёмкою.
Под Москвой
                       товарищ крот
на аршин
                 разинул рот.
Электричество гудёт,
под землей
                     трамвай идет.
Во Москве-реке
                             карась
смотрит
               в дырочку сквозь грязь.
Под рекой
                   быстрей налима
поезда проходят мимо.
У трамвайных
                         у воришек
в морде
               радости излишек.
Времена пойдут не те,
поворуем
                  в темноте.
У милёнка
                   чин огромный:
он
     в милиции подзёмной.
За проезд цена кусается.
Крот
         в метрошку
                              лезет зайцем.

ДВА МАЯ

Сегодня
                забыты
                              нагайки полиции.
От флагов
                   и небо
                               огнем распалится.
Поставить
                   улицу —
                                   она
                                          от толп
в один
            смерчевой
                                развихрится столб.
В Европы
                 рванется
                                 и бешеный раж ее
пойдет
             срывать
                            дворцов стоэтажие.
Но нас
            не любовь сковала,
                                               но мир
рабочих
               к борьбе